Выпускник Киевской консерватории, композитор и мульти-инструменталист Григорий Немировский преподаёт, играет пишет. В cv музыканта руководство группой исполнявшей средневековую музыку и работа с Er.J.Orchestra — ансамблем из Киева, исполняющим акустическую музыку в джазово-народно-академическо стиле. Первый инструмент Немировского фортепиано, но известен больше как мастер трубы. Или, труб. Скольких, не уточняет…
Знакомство и беседа с Гришей состоялись в первые дни 2015 года. Гриша на несколько дней завис в Москве по своим каким-то делам, а общий львовский друг мне его, что называется, «сдал». Конечно, поспешила встретиться…предложила организовать концерт. Предложение встретиться и поговорить было принято откровенно тепло и даже благодарно, а вот предложение организовать концерт Гриша довольно жёстко отклонил. Я поняла и не обиделась… В эту расшифровку наших бесед вошло то, что касалось музыкальной стороны жизни Немировского. А говорили, конечно, не только о музыке… в очень непростое время состоялось наше знакомство и Гриша не скрывал своего отношения к происходящему, к тем метаморфозам, которые произошли в отношениях наших народов. Впрочем, это не помешало ему тепло и восторженно отзываться о некоторых российских коллегах. Так, накануне нашей встречи он ходил на концерт Алексея Айги, о чём вспоминал прямо с мальчишеским восторгом. А на другой день мы уже вместе были на концерте Ивана Фармаковского и я уже сама наблюдала, как он умеет слушать — заинтересованно, увлечённо.
Но, к нашей беседе…начали с труб.
Первую помнишь?
Как не помнить. В 90-е годы Киев накрыло интересом к стариной музыке. Даже не просто к стариной – к аутентичной. И были тогда там такие ребята — Лёша и Лена Холодовы. Потом уехали в Базель — там Центр аутентичной музыки. При чём на таком, очень серьёзном уровне. В обязательном порядке два инструмента, старофранцузский, старонемецкий, староанглийский – обязательно. Изучают танцы, живопись того времени. Комплекс. И они тогда примерно создали сперва чисто вокальный ансамбль стариной музыки «Artes liberalis», а после загорелись мечтой сделать то же с инструментами. Может помните, был у нас ансамбль «Мадригал»…а здесь был попытка создать коллектив с инструментами не просто «а-ля старина», а точными копиями. И вот есть такой инструмент, цинк. Это немецкое название, а по английски он называется Medieval cornet. Инструмент тяжёлый. У него маленький-маленький мундштучок брассовый, как у трубы, но очень маленький. А дальше, апликатура блокфлейты, конический канал….И никто его не мог оседлать. Ну и говорят — «Попробуешь?». А что, попробую. (смеётся)….ну и с этого началось. А потом, на Сеном рынке, как сейчас помню — Сенной рынок в Киеве, это барахолка, смотрю, корнет продаётся. Ещё мрачный такой, советский. А он такой, обманка….сделан вроде помповый, а на самом деле там поворотные вентили, берёшь его в руку, нажимаешь — «йо!» — ломаешь палец себе — такая конструкция хитрая. Суть не в этом. Я его взял, у меня уже практически полный диапазон… (довольно потирает руки) …. Потом трубу я тоже на блошином рынке себе купил. Дома пионеров комплектовались в свое время AMATI. Ну и, получается, осталось только вспомнить…когда-то пробовал на баритончике. Сейчас трембиту купил.
Похоже, проще будет сказать, чего нет и скорее всего, не будет?
Да много чего не будет. Я же стараюсь смотреть реально и мыслить логически. Вот, к примеру, тромбон я не освою — мундштук сильно большой. Я все же не Моррисон, не могу на всех инструментах духовых играть. Но пытаюсь, насколько возможно.
Что «завело» в трубах? Есть, наверное, какие-то отличия в ощущениях? Можешь рассказать?
Как сказать? Я со словами не очень, но попробую. Ощущение звука совсем другое. Звук взял — и дальше можешь его «лепить». Ты его «рожаешь»…. он у тебя «живёт». Не знаю, как… но это совсем другое. Тут же каждый звук не то, что ударил и вот он. Ты должен родить его. Сам. И когда родил – ведёшь. И – свобода….
И настолько трубы стали твоими, что ты теперь даже преподаёшь? Как у тебя, кстати, с этим?
Практически основной заработок преподавание. Джаз – только процентов на 15. Будешь смеяться – в основном учу немцев играть немецкую музыку…и в основном на Jagdhorn — это такой охотничий рог.
Есть интерес?
Германия в этом плане страна любопытная такая, интересная. Играешь концерт в каком-нибудь селе, о котором никто и не слышал. Набивается более-менее полный зал. Слушают, кстати, прекрасно. После концерта кто-нибудь подходит и спрашивает – «Скажите, это у вас сурдина родной Harmon70-х?». Делаешь круглые глаза, спрашиваешь — откуда?! «Да я вот, — отвечает, в детстве учился на трубе. Девисом сильно увлекался…сморю, знакомая сурдина»…. (смеётся)
Когда играешь живые концерты, общаешься с залом?
Когда как. Да и общение ведь бывает разное. Бывает, что ты заигрываешь, бывает, что ведёшь. Бывает, что ведут тебя. Ну, это относительно, конечно. Как объяснить? У залов бывает несколько типов отдачи. Бывает, что стена или, отсутствие отдачи, отдача «наоборот» — явное неприятие того, что ты хочешь им дать .
И у тебя так было?
Да.
Что в таких случаях делать?
Как что? Играть (смеётся)
А может быть такое, что играл, играл, играл….отыграл весь концерт, а отклика так и не получил?
Бывало
И что?
Да ничего. Для меня не важно, играю я для двух, одного или огромный зал. Я для себя играю. Я эгоист.
А у эгоиста остаётся чувство обиды — «не поняли, гады» или другие какие переживания?
Если хорошо сыграл, то да. Если плохо сыграл — нет.
Насколько важно для тебя мнение коллег? И ты как-то делишь коллег на исполнителей и композиторов?
Коллег? Есть люди, мнение которых для тебя важно. И это не всегда коллеги или даже, правильнее сказать, их мнение важно совсем не потому, что они коллеги. У композиторов, кстати, мнение часто зависит от поступления заказов…. Ещё романтизм родил — композитор, это царь музыки, высшая фигура. А ведь это, бывает ещё и человек, который часто не сыграть ни на чём толком не может, ни в инструментах нормально не разбирается. Между прочим, очень мало композиторов, которые имеют реальное понимание инструментов — их особенностей и возможностей. Отсюда и оркестровки, с которыми невозможно работать. Идеальный вариант, как Серёжа Ахунов. Он не только композитор, он гобоист профессиональный и от бога. Вот у него с оркестровкой всё в порядке.
А когда люди пишут умозрительно — таблицы Мальтера перед собой выложили и так — «О! А вот это у нас диапазон трубы…а сейчас мы её пропишем…60 тактов паузы, а потом «верхнее do на пиано». А потом — «у нас же музыканты такие…играть не умеют». Обычное дело. Поэтому я к композиторской братии отношусь очень так настороженно. Слишком много амбиций и слишком много «Я».
Есть ли у тебя если не иконы и примеры подражания, то какие-то «планки»?
Для меня что-то вроде планки это до сих пор «Art Encemble of Chicago». Может, их и нельзя было бы назвать чистым джазом, да они и сами не называли себя джазом — они говорили о себе «Мы — великая чёрная музыка». Там удивительное соединение свободы, полной свободы, с совершенно чётко нотированной и чётко композиционной музыкой. Полная открытость и абсолютная независимость в стилистике. Никто их них, скорее всего, не задумывался о стилистике. И так играть на трубе!
Проживаешь ты сейчас в Германии, но связь с Украиной держишь тесную, бываешь и играешь там много и часто. Что изменилось за, скажем, последнее десятилетие? Я, как ты понимаешь, об изменениях в джазе.
Во первых, стали больше ездить. Ездить не только по Украине, в Россию, в соседнюю Польшу, но и дальше. В ту же Америку. Просто, представь, едут в Нью-Йрк, посещают там все концерты, которые только можно посетить, зависают там, ходят по джемам. Приезжают оттуда все такие окрылённые. И всё чаще слышишь — «Какие там монстры играют! Нам ещё учиться и учиться»…и учатся…реально, учатся. И дело даже не в том, что сформировалось более критичное к себе отношение… Пришло понимание, что такое джаз, как таковой.
Во вторых, в Киеве сильно поубавилось такого, что ли провинциального, снобизма. Я уезжал ещё когда, это процветало.
Приятно слышать. А что подтолкнуло? Чем объяснить?
Началось, я думаю, во многом, с Эрика Айгнера. Да, бывает, что хорошее заносит одним человеком. Небывалый человек! Он привнёс в Киев АТМОСФЕРУ! Создал в Киеве клубы, рекламы которых не было ВООБЩЕ! Реальное Чикаго 30-х годов. Скантовался с Лёшей Коганом и они стали делать регулярные концерты. Лёша начал в Динамо люкс делать концерты, а у Эрика в «44» концерты проходили по понедельникам и средам или по понедельникам и четвергам….точно не помню. Фактически с этих-то концертов в Киеве и родился спрос на живой джаз. Джаз получил мощный толчок к развитию. И тогда появились «Схид-side» — это ребята из Харькова. Нереально крутые были. Они и сейчас очень крутые. Денис Дудкосейчас басист в «Океан Ельзи» – он, конечно, классный..красавчик просто…играет ураганно. И они все выстрелили. Тут ещё Эрик привёз (или к нему приехали — не суть), «Гётц Грюнберг» — саксофонист из Кёльна. Он работал у Эрика в «44» арт-менеджером и преподавал. Начался такой, буквально, всплеск джазовый. Появились молодые, хорошие музыканты. Крепкие, хорошие. И наслушанные, и выученные. И болеющие джазом. Не играющие «в джаз», а так, по настоящему болеющие. Это очень хорошо видно и ощутимо на джемах.
Прежде джемы были большей частью соревновательные. Сейчас это тоже ещё есть, не без этого…. «я Bip Bop играю в три раза быстрее тебя…я — местный Гиллеспи, местный Девис…а ты кто?». И долгое время было примерно так – выходишь на джем, ритм секция переглядывается и начинает тебя высаживать….просто сдвигают дольку, так, типа, хитро, улыбаются… А ты весь в импровизации…и вдруг….уууу….где я, мама?! Стушевался, ушёл.(смеётся)
И вдруг стало по другому. Появились молодые, хорошие музыканты. Крепкие, хорошие. И наслушанные, и выученные. И болеющие джазом, так, по настоящему болеющие. И вот приезжаю я на джем и смотрю, происходит что-то невероятное – люди пытаются сделать музыку. Не себя показать. А создать…вместе…сходу….музыку….ну, как положено. И скажу, что меня это погрело сильно. И чем дальше, тем этого больше.
Ещё, в какой-то момент люди начали активно пробовать разную стилистику. И импровизируют уже не на заданную тему, а в какой-то новой плоскости. Т.е., уже объелись мейнстрима и уже, начинаются интересные эксперименты.
Объелись мейнстрима? А не с него ли у публики просыпается интерес и формируется привязанность к джазу?
Не всегда. Я вообще не верю в такую функцию, пропагандистскую, что ли. Вот такой пример…Стинг с Крисом Ботти. Я сомневаюсь, что кто-то, кто слушал Криса Ботти у Стинга резко станет слушать Майлза. Только не подумай, что я хаю Криса Ботти! То, что он делает, он делает гениально. Всё чисто, все нотки. Вкусненько. Всё как надо. Но….не верю я ему.
Может, дело в том, что Ботти «не очень джаз»?
Что такое джаз, на самом деле? Вот как Армстронг говорил – если свингует, то это джаз. Если не свингует, то не джаз, другая музыка. Вот в этом тайминге весь сыр-бор. Хотя, по разному конечно, бывает.
Вернёмся в Киев. Расскажи, какие ещё там сейчас есть «правильные места»?
Из правильных киевских мест ещё «Клоузер». Я даже не знаю, что это прежде было – то ли фабрика, то ли ещё что. Это центр Киева, но на отшибе. При чём, на таком на отшибе, что добираться – мама дорогая. И это место, в котором чуть ли не ежедневно, но точно два раза в неделю проходит лекторий. При том лекторий, в который набиваются по триста и больше человек. Да-да. При чём так, тема, например об Арве Пярте. Или, живопись , свет, современная музыка. Или, Френк Заппа, например. О Шостаковиче. Два года назад я бы такого лектория в Киеве и представить не мог. Да чтобы ещё собирал по триста и больше человек. И меня самого удивляет, насколько много появилось молодёжи думающей, наслушаной, начитанной, открытой. Главное, наверное, открытой. Молодёжи, пытающейся и брать, и анализировать. Да, так там не только лекции, там и концерты ещё проходят. Там мы, кстати, играли «Songs in the keys of odd»
«Songs in the keys of odd» – второй именной альбом Немировского, записанный им с Олесей Здоровецкой (voice), Константином Ионенко (bass ), Рустемом Бари (percussions ), Александром Береговским (percussions ), Алексом Фантаевым ( drums) и Arcadia String Orchestra. Альбом получился таким медитативным, что-ли. Такое изящное полотно из джазово-этнических тем. Слушаешь, и душе то больно, то пьяно-нежно.
Обращаю внимание на оформление альбома — серия забавных детских рисунков, главный герой которых кто-то зеленоухий с антеннами и улыбкой в виде пилы.
Это кто?
Папа добрый принц.
?
Дочке было года три или четыре. По-моему, всё же, четыре. Подхожу к ней – Ой дочь, кого это ты нарисовала? «Это папа — добрый принц» – отвечает. Когда встал вопрос оформления, показалось, что это самое оно. Там и другие её рисунки тоже использованы. Мне нравится.
К слову, дочери Насте только 10, но уже ясно, что она продолжит «папино дело». Трубит так, что уже не только и не столько умиляет, сколько «заводит» и заметно, что ловит настоящий «трубный кайф». Так что, «продолжение следует»…и это хорошо.
На фото Неимровский и его единственная беззвучная труб[к]а. Автор фото — Oleg Nitsko